В учении об Евхаристии святитель Григорий сосредоточивает свое внимание на вознесении ума к небесным тайнам нашего спасения, к небесной жертве Христа, к нашему соучастию в Его продолжающемся жертвоприношении. Главное для святителя — наше соработ-ничество Христу. Святитель часто именует Евхаристию духовной жертвой и умным жертвоприношением. Мысль святителя всегда устремлена в мысленное небо: «У нас таинственное и горе возводящее богослужение, которое у нас всего превосходнее и досточтимее». Оно невозможно без Царя, Священства и Жертвы [23, с. 24]. А Евхаристия — «это священное и горе возносящее нас тайноводство» [24, с. 261]. Святитель рассказывает об «умной литургии», которую совершил в Пасхальную ночь его смертельно больной отец, епископ Григорий. Когда он лежал дома на одре болезни, все были в храме, «славили тайну и молились». Затем «наступило время тайнодействия, началось благоговейное стояние и чин безмолвного внимания совершаемому; и Животворящим мертвых также силою священной ночи восстановлен болящий». Епископ Григорий встает и начинает молитву. Воздетые горе руки его поддерживает служитель, и он «вместе с народом своим усердно совершает таинство, или даже предначинает совершение краткими. словами, но наисовершеннейшим, как я думаю, умом. <...> Без алтаря предстоит алтарю, без жертвенника жрец, священнодействующий вдали от священнодействуемого! Но и оно предложено было ему Духом Святым, что и сознавал сам он, но не видели сего присутствующие. Потом, произнеся как следует слова Благодарения и благословив народ, возлегает он опять на одр». з сказанного ясно, что Григорий-старший, находясь вне храма* (очевидно, дома) имел откровение небесной жертвы и, созерцая умом «Агнца, закланного от создания мира» (Откр. 13:8), Того «священнодейству-емого», Который был предложен ему в видении Святым Духом, созерцая все домостроительство нашего спасения, благодарит Господа словами евхаристической молитвы, а его сын (Григорий Богослов) в храме полным чином совершает литургию, молится о преложении